Дни рождения - хорошие дни. Собирается много весёлых, интересных людей, можно поговорить, что-нибудь повспоминать, развеяться от всяких дум и чему-нибудь научиться. В тот момент, когда пошли на кухню за голубцами, а сметанка уже стояла на столе, кто-то вспомнил фильм "Вечера на хуторе близ Диканьки" Н.В. Гоголя. Это весёлый и праздничный фильм о жизни Малороссийского села конца 18-го века. Всего в нём хватает - и нечисти всякой, и любви, но вспоминают все почему-то лишь один только эпизод, где пузатый Пацюк вареники со сметаной ел. Тут я и брякнул, что это Характерник, для него такие вещи, что для нас почесаться. Как оказалось, никто из присутствующих раньше такого слова не слышал, пришлось выкручиться. Не мастер я речи произносить, получилось немного сбивчиво и неинтересно.
Куда интереснее охарактеризовал своего персонажа Гоголь. В приведённом ниже эпизоде здорово подчёркнуто отношение простого православного селянина (а через него и всей церкви) к Характерникам. Однако, отмечены и такие умения казака как целительство, видение и способность управлять пространством. Конечно, это самая малость, что могли Характерники, ведь, даже если остановиться на управлении пространством и временем, то придётся перечислять такие "чудеса" как телепортация, левитация, телепатия, материализация, умение находиться в разных местах одновременно, неуязвимость к холодному и огнестрельному оружию, бесконтактный бой, умение видеть прошлое и будущее, подчинять своей воле большую группу людей, наводить морок и прочее-прочее. Я уж не говорю о том, что характерники соответствующих специализаций ковали уникальное, волшебное оружие, строили дома-обереги, в буквальном смысле склеивали изрубленных людей и целили от всех болезней и недугов. Недалёкий видит в этом чертовщину, бесовщину, сговор с дьяволом. Это и понятно, матрица "оберегает" своих подопечных, отбирая у них всё, чем они могут навредить друг другу, прививая неприязнь и страх ко всему необычному. Для того матрица и предназначена - через подобные ограничения и навязанные правила, через дуальность "добра-зла" она оберегает популяцию людей от разброда и деградации в тёмное время.
А характерник это обычный человек, осознавший в полной мере свою Божественную сущность и ставший вольным. Как по мне - не все из этих "чудес" актуальны и необходимы в наше время, больше они нужны самим Характерникам чтобы глубже понять суть природы и передать её простым людям. Сколько сейчас настоящих Характерников сказать трудно. Они не бахвалятся своими умениями, потому что на всё имеют своё мнение и чужое им не интересно. В обычной жизни они без веской причины никогда не применят "чудес" против кого-то, и тем более не направят свою силу на служение злу, потому что живут по законам природы. Все Характерники владеют каким-либо видом Спаса, однако, далеко не каждый Спасист может назвать себя Характерником. Тем не менее, каждый Спасист тоже вольный, и, даже если он возвращается в матрицу, он уже не подчиняется её законам, а уж если он пойдёт по пути развития... Надеюсь, уже скоро кто-нибудь из наших так, ради шутки поставит перед собой две тарелки с варениками и сметаной и удивит всех никак не хуже Пацюка.
§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§
Этот Пузатый Пацюк был точно когда-то запорожцем; но выгнали его или он сам убежал из Запорожья, этого никто не знал. Давно уже, лет десять, а может, и пятнадцать, как он жил в Диканьке. Сначала он жил, как настоящий запорожец: ничего не работал, спал три четверти дня, ел за шестерых косарей и выпивал за одним разом почти по целому ведру; впрочем, было где и поместиться, потому что Пацюк, несмотря на небольшой рост, в ширину был довольно увесист. Притом шаровары, которые носил он, были так широки, что, какой бы большой ни сделал он шаг, ног было совершенно незаметно, и казалось – винокуренная кадь двигалась по улице. Может быть, это самое подало повод прозвать его Пузатым. Не прошло нескольких дней после прибытия его в село, как все уже узнали, что он знахарь. Бывал ли кто болен чем, тотчас призывал Пацюка; а Пацюку стоило только пошептать несколько слов, и недуг как будто рукою снимался. Случалось ли, что проголодавшийся дворянин подавился рыбьей костью, Пацюк умел так искусно ударить кулаком в спину, что кость отправлялась куда ей следует, не причинив никакого вреда дворянскому горлу. В последнее время его редко видали где-нибудь. Причина этому была, может быть, лень, а может, и то, что пролезать в двери делалось для него с каждым годом труднее. Тогда миряне должны были отправляться к нему сами, если имели в нем нужду.
Кузнец не без робости отворил дверь и увидел Пацюка, сидевшего на полу по-турецки, перед небольшою кадушкою, на которой стояла миска с галушками. Эта миска стояла, как нарочно, наравне с его ртом. Не подвинувшись ни одним пальцем, он наклонил слегка голову к миске и хлебал жижу, схватывая по временам зубами галушки.
"Нет, этот, – подумал Вакула про себя, – еще ленивее Чуба: тот, по крайней мере, ест ложкою, а этот и руки не хочет поднять!"
Пацюк, верно, крепко занят был галушками, потому что, казалось, совсем не заметил прихода кузнеца, который, едва ступивши на порог, отвесил ему пренизкий поклон.
– Я к твоей милости пришел, Пацюк! – сказал Вакула, кланяясь снова.
Толстый Пацюк поднял голову и снова начал хлебать галушки.
– Ты, говорят, не во гнев будь сказано... – сказал, собираясь с духом, кузнец, – я веду об этом речь не для того, чтобы тебе нанесть какую обиду, – приходишься немного сродни черту.
Проговоря эти слова, Вакула испугался, подумав, что выразился всё ещё напрямик и мало смягчил крепкие слова, и, ожидая, что Пацюк, схвативши кадушку вместе с мискою, пошлет ему прямо в голову, отсторонился немного и закрылся рукавом, чтобы горячая жижа с галушек не обрызгала ему лица.
Но Пацюк взглянул и снова начал хлебать галушки. Ободренный кузнец решился продолжать:
– К тебе пришел, Пацюк, дай боже тебе всего, добра всякого в довольствии, хлеба в пропорции! – Кузнец иногда умел ввернуть модное слово; в том он понаторел в бытность еще в Полтаве, когда размалевывал сотнику дощатый забор. – Пропадать приходится мне, грешному! ничто не помогает на свете! Что будет, то будет, приходится просить помощи у самого черта. Что ж, Пацюк? – произнес кузнец, видя неизменное его молчание, – как мне быть?
– Когда нужно черта, то и ступай к черту! – отвечал Пацюк, не подымая на него глаз и продолжая убирать галушки.
– Для того-то я и пришел к тебе, – отвечал кузнец, отвешивая поклон, – кроме тебя, думаю, никто на свете не знает к нему дороги.
Пацюк ни слова и доедал остальные галушки.
– Сделай милость, человек добрый, не откажи! – наступал кузнец, – свинины ли, колбас, муки гречневой, ну, полотна, пшена или иного прочего, в случае потребности... как обыкновенно между добрыми людьми водится... не поскупимся. Расскажи хоть, как, примерно сказать, попасть к нему на дорогу?
– Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами, – произнес равнодушно Пацюк, не изменяя своего положения.
Вакула уставил на него глаза, как будто бы на лбу его написано было изъяснение этих слов. "Что он говорит ?" – безмолвно спрашивала его мина; а полуотверстый рот готовился проглотить, как галушку, первое слово. Но Пацюк молчал.
Тут заметил Вакула, что ни галушек, ни кадушки перед ним не было; но вместо того на полу стояли две деревянные миски: одна была наполнена варениками, другая сметаною. Мысли его и глаза невольно устремились на эти кушанья. "Посмотрим, – говорил он сам себе, – как будет есть Пацюк вареники. Наклоняться он, верно, не захочет, чтобы хлебать, как галушки, да и нельзя: нужно вареник сперва обмакнуть в сметану".
Только что он успел это подумать, Пацюк разинул рот, поглядел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот. Пацюк съел и снова разинул рот, и вареник таким же порядком отправился снова. На себя только принимал он труд жевать и проглатывать.
"Вишь, какое диво!" – подумал кузнец, разинув от удивления рот, и тот же час заметил, что вареник лезет и к нему в рот и уже выказал губы сметаною. Оттолкнувши вареник и вытерши губы, кузнец начал размышлять о том, какие чудеса бывают на свете и до каких мудростей доводит человека нечистая сила, заметя притом, что один только Пацюк может помочь ему. "Поклонюсь ему еще, пусть растолкует хорошенько... Однако что за черт! ведь сегодня голодная кутья, а он ест вареники, вареники скоромные! Что я, в самом деле, за дурак, стою тут и греха набираюсь! Назад!" И набожный кузнец опрометью выбежал из хаты.
9-й :-):